Психотерапия
предмет гордости
В моей профессиональной жизни есть область, которой я искренне и глубоко горжусь. Это психотерапевтическая помощь. Не просто как работа, а как наука фундаментальных личных открытий и действенный инструмент, который способен возвращать людей к жизни. К сожалению, в России ее часто недооценивают, подменяя психокоррекцией или вовсе сводя к житейской психологии. А между тем, это один из эффективнейших способов реабилитации психических расстройств.
Противопоставление таблеток и психотерапевтической работы в корне ошибочно и даже вредно. Это две руки одного целителя, которые должны работать вместе.
Моя любовь к этой области, пожалуй, досталась мне по наследству. В семье до сих пор вспоминают, как мой дед еще в 1970-х годах лечил бессонницу внушением и выдачей обычного аспирина — и это прекрасно помогало. Папа так же успешно продолжал эту практику. Но мой собственный путь к осознанию силы психотерапии был извилистым и непростым.
Моя первая встреча с ней произошла через замечательный телесный метод «Ключ» Хасая Магомедовича Алиева. Внимательно изучив метод, увидел в нем рациональное зерно и начал демонстрировать его пациентам. Даже простой демонстрации упражнений хватило, чтобы через время я с изумлением заметил в себе те самые изменения, которые точности укладывались в действие методики.
Второе обращение к психотерапии не задалось, я в целях личной терапии попал к очень хорошему психологу, но мы в первый раз не нашли точек соприкосновения.
Дальше мне откровенно не везло, я попадал к психологиням, никакие это не психологи. Такая "помощь" просто шла до ретравматизации, а дальше год и еще год депрессивного состояния. И тем не менее я благодарен судьбе за этот опыт, теперь я очень точно знаю, какой психотерапия быть не должна.
Так я научился выбирать для себя высококлассных специалистов, и в дальнейшем у меня был сугубо положительный опыт, связанный с психотерапией.
Теперь же настал черед Балинтовских групп для людей помогающих профессий.
Эти личные падения и взлеты закалили мою профессиональную веру. Я горжусь психотерапией, потому что прошел через ее силу и через ее риски на собственном опыте. Я знаю изнутри, каково это — быть и скептиком, и клиентом, и жертвой непрофессионализма, и, наконец, человеком, которому она вернула почву под ногами.
Сегодня, садясь в кресло терапевта или пациента, я помню каждый из этих уроков. Это сохраняет во мне глубочайшее уважение к процессу, и острое понимание ответственности за процесс перед тем, кто доверяет мне свое душевное здоровье. Психотерапия — это не то, чем может показаться, а кропотливый труд двоих, запершись в одном кабинете.
И я безмерно горжусь тем, что мне выпала честь быть проводником в этом исцеляющем путешествии для моих пациентов.
Противопоставление таблеток и психотерапевтической работы в корне ошибочно и даже вредно. Это две руки одного целителя, которые должны работать вместе.
Моя любовь к этой области, пожалуй, досталась мне по наследству. В семье до сих пор вспоминают, как мой дед еще в 1970-х годах лечил бессонницу внушением и выдачей обычного аспирина — и это прекрасно помогало. Папа так же успешно продолжал эту практику. Но мой собственный путь к осознанию силы психотерапии был извилистым и непростым.
Моя первая встреча с ней произошла через замечательный телесный метод «Ключ» Хасая Магомедовича Алиева. Внимательно изучив метод, увидел в нем рациональное зерно и начал демонстрировать его пациентам. Даже простой демонстрации упражнений хватило, чтобы через время я с изумлением заметил в себе те самые изменения, которые точности укладывались в действие методики.
Второе обращение к психотерапии не задалось, я в целях личной терапии попал к очень хорошему психологу, но мы в первый раз не нашли точек соприкосновения.
Дальше мне откровенно не везло, я попадал к психологиням, никакие это не психологи. Такая "помощь" просто шла до ретравматизации, а дальше год и еще год депрессивного состояния. И тем не менее я благодарен судьбе за этот опыт, теперь я очень точно знаю, какой психотерапия быть не должна.
Так я научился выбирать для себя высококлассных специалистов, и в дальнейшем у меня был сугубо положительный опыт, связанный с психотерапией.
Теперь же настал черед Балинтовских групп для людей помогающих профессий.
Эти личные падения и взлеты закалили мою профессиональную веру. Я горжусь психотерапией, потому что прошел через ее силу и через ее риски на собственном опыте. Я знаю изнутри, каково это — быть и скептиком, и клиентом, и жертвой непрофессионализма, и, наконец, человеком, которому она вернула почву под ногами.
Сегодня, садясь в кресло терапевта или пациента, я помню каждый из этих уроков. Это сохраняет во мне глубочайшее уважение к процессу, и острое понимание ответственности за процесс перед тем, кто доверяет мне свое душевное здоровье. Психотерапия — это не то, чем может показаться, а кропотливый труд двоих, запершись в одном кабинете.
И я безмерно горжусь тем, что мне выпала честь быть проводником в этом исцеляющем путешествии для моих пациентов.